Именно так, космическим фактором называл лес известнейший русский специалист по физиологии растений Климент Тимирязев. Ведь только растения способны преобразовывать космическую солнечную энергию в энергию химических связей органики, и тем самым давать пищу всему живому на Земле. Одновременно с этим древесина является одним из наиболее популярных расходных материалов, как итог – сложно найти в мире место, где леса бы не вырубались.
О том, как производится рубка тайги в Хакасии с последующим лесовосстановлением, журналистам республики рассказали во время пресс-тура в Абазинский лесной питомник.
ЗОЛОТАЯ ТАЙГА
В 1966 году в Абазе побывала известная советская писательница Антонина Коптяева. И после встреч с людьми, путешествий по тайге она писала: «В Саянах идет сплошная рубка. Живыми слезами исходят поверженные лесные великаны…
Многие говорят:
— Радоваться надо, что в тайгу пришла человеческая энергия.
Но трудно радоваться, глядя на поломанные, смятые ветви красавцев кедров, унизанные завязью вянущих шишек. По правилу рубки разрешается валить только перестойные кедры. Но где тут разбираться, сколько лет: вон вымахал, раскинув лохматую вершину. И его туда же — под пилу. Прямо под горло — «жи-и!». Только дрожь от макушки до пятки».
Надо отметить, что не только писательница была крайне обеспокоена темпами вырубки кедровых и сосновых массивов в Саянах. Об этом писали в то время многие – журналисты, литераторы, инженеры, лесники, включая сотрудников Министерства лесного хозяйства РСФСР.
Особо их волновала судьба кедра. Ведь это не просто древесина, годная лишь на топливо и доски, нет, кедр обладает огромным количеством изумительных свойств, начиная, от высокого содержания фитонцидов, что делает его полезным в медицине, строительстве, заканчивая прекрасными резонансными свойствами. Причём, качество музыкальных инструментов из кедра настолько высоко, что в середине 19 века немецкие торговцы пошли на хитрость – они заказывали сибирское масло, но при условии, что доставляться оно будет только в кедровых ящиках. После поступления товара тару разбирали и отправляли на фабрики музыкальных инструментов. И как писали современники, на этом они зарабатывали не меньше, чем на самом масле.
Хакасии с кедром чрезвычайно повезло. Только представьте, всего в республике 3,6 млн гектаров леса, и из них почти миллион га – кедровники! Конечно, это не значит, что можно с песнями и плясками пускать под топор зелёное богатство. И лесники прекрасно понимают свою ответственность. Немалую часть сил и времени они уделяют не только охране тайги, но и лесовосстановлению.
ДЕТСКИЙ САД
ДЛЯ КЕДРА
Волна протестов против вырубки кедра, поднятая в советской печати в 60-х годах, привела к положительным изменениям. Почти на всей территории страны бездумные, варварские рубки прекратились, за исключением Хабаровского края, напротив, массово стали появляться лесопитомники, где под строгим контролем специалистов из семян выращивали деревья, которые затем пересаживали на место вырубленных.
В начале 80-х годов был создан Абазинский кедровый питомник.
— В лесном деле крайне важна не только теория, но и практика, — говорит заместитель министра Министерства природных ресурсов и экологии РХ Зиновий Юськив, — мы с благодарностью вспоминаем о том, какой большой вклад в развитие лесопитомника внесла семья Барышевых. Алла Владимировна и Борис Андреевич работали почти с основания питомника, он механизатор, она инженерно-технический работник. И даже сейчас, на пенсии, продолжают помогать, обучать молодых специалистов. Точно так же, как Галина Георгиевна Чекмарёва, наш инженер лесопользования лесных культур, хоть она тоже на пенсии, но продолжает трудиться, муж её Анатолий Алексеевич был главным лесничим у нас.
Проходя мимо густых и высоких кедров, реально видишь вклад лесников. А когда выходишь к опытным делянкам, то и вовсе понимаешь, насколько трудна их работа.
Ровными грядами уходят вдаль посадки молоденьких сосен и кедров. Малышовая поросль издалека выглядит как яркий газон, и только подойдя ближе, замечаешь, что это крохотные растения, но уже со своими иголками и даже чешуйками коры.
— Эти кедры мы посадили в октябре прошлого года, — рассказывает директор автономного учреждения «Абазалессервис» Александр Силантьев, — скоро будем пересаживать на другую делянку, из «ясельной» группы переводить в «школьную». Процесс, конечно, очень сложный. Представьте, сначала посадить, затем за лето несколько раз прополоть, трактором пройти междурядья, промульчировать опилками, чтобы влага лучше держалась и трава не так росла. После посадки необходимо тщательно оберегать от птиц – вороны, сороки, кедровки только и ждут наших посевов, считают, что для них семена припасли, запросто выклёвывают из земли.
И это далеко не все заботы лесника. А вдруг будет засушливое лето? А вдруг налетит напасть на хрупких малышей? Ведь врагов у новорожденных деревьев очень много. Особая опасность для первогодков – фузариоз и шютте, грибковые заболевания, которые почти наверняка приводят к гибели деревьев.
Больше того, годовичков надо не только прополоть, но и пересадить, проредить, чтобы не мешали расти друг другу. И всё это выполняется вручную, механизации, увы, почти нет.
В общей сложности в питомнике растут два с половиной миллиона сеянцев, вскоре предстоят новые посадки, с 1 октября очередные две с половиной тонны кедровых орешков отправятся в чернозём, чтобы затем вырасти в мощные деревья.
— Посадочный материал мы предпочитаем свой, — комментирует начальник Абазинского лесничества Иван Зарубицкий, — для этого в тайге высоко в горах находятся семенные плантации. В своё время работала специальная красноярская экспедиция, которая изучала качество семенного фонда. Собранный орех отправляем на семенную плантацию для пробы на всхожесть. Мы должны быть уверены в качестве. В прежние годы мы собирали по 6 тонн ореха на семена, сейчас объемы посадок уменьшаются, сажаем всего 2 гектара, а для этого нужно 2,5 тонны семян.
В неурожайные годы, а такие бывают регулярно, ведь урожай шишек хвойных пород случается раз в три-пять лет, семена для питомника закупают у соседей – в Туве, Кемеровской области, но как говорят специалисты, это не лучший выход. Ведь пусть и недалеко расположены эти регионы, а климат уже отличается, соответственно, и семена не так хорошо приживаются на хакасской земле.
— У нас орех крупный, а значит, у него больше влаги, он лучше проклёвывается, лучше растёт, дерево сильнее будет, — продолжает Иван Зарубицкий. — Привозной орех нам давал 50 процентов всходов. А свой посадили – и радостно смотреть.
Кстати, в питомнике не только выращивают саженцы, но и одновременно с этим ведут селекционную работу. В школьном отделении на юные кедрушки прививают черенки от плюсовых деревьев (плюсовые – это деревья, которые значительно выделяются среди прочей массы ростом, мощностью, продуктивностью). Затем эти улучшенные кедры высадят на основные плантации, и в итоге привитые деревья не только будут сильнее обычных, а ещё и плодоносить начнут гораздо раньше, чем положено по календарю. Если нормальный кедр начинает давать семена лишь в 60-70 лет, то привитый первые шишки выбрасывает уже лет через 15, а массово плодоносить начинает в 30 лет. Согласитесь, разница огромная!
ДОМ ДЛЯ НОВОСЁЛОВ
Однако не будем забывать, что всё же главная задача питомника — это выращивание саженцев для лесовосстановления. Зиновий Юськив говорит, что в этом году в Хакасии уже посажено 1400 гектаров леса, взамен срубленного. А в целом, лесовосстановлению подлежит 4 тысячи гектаров.
Задача абазинского лесничества на этот год – высадить 160 га леса. Вроде бы немного. А теперь представьте, что лесникам нужно выкопать 480 тысяч лунок! Вручную. Один лишь помощник – меч Колесова, узкая длинная лопатка. В день на одного лесника норма 700 саженцев. И это в горной тайге, на скальном грунте, где под землей переплетения корней и деревьев, и трав. Прямо скажем, задача только для очень сильных людей.
Если же учесть, что приживаются отнюдь не все саженцы и каждый год на место выбывших приходится сажать новые, то объемы работ и вовсе сложно представить.
Не знаю, как сейчас, но в прежние времена было в обычае удачным лесным посадкам присваивать имена их создателей. Так, на карте России появились леса Уварова и Тюрмера, Молчанова и Тольского, Грачёва и Чебитько. И зная, каким трудом достигаются новые лесные районы, уже не удивляешься доброй традиции.
— Сейчас мы испытываем нехватку площадей для посадок, так как рубка гораздо меньше, чем восстановление, — уточняет Иван Зарубицкий. — То, что раньше вырубалось, а предки не успели посадить, мы досаживаем. Где нет естественного подроста, где сама природа не посадила, мы вмешиваемся и досаживаем.
ВРЕДИТЕЛИ
По приблизительным подсчётам учёных, в России существует порядка 50 тысяч различных видов лесных вредителей, начиная от различных грибковых заболеваний, заканчивая насекомыми. Один из них – шестизубый короед, жучок, который предпочитает устраивать инкубатор для личинок в стволах сосны и кедра. О нём довольно много писали в последние годы. Но о чём говорили гораздо меньше, так это о том, что короед нападает на слабые, больные деревья. И выход в таком случае — не перинатальный центр для кедров устраивать, а очищать заражённые участки, чтобы не дать распространиться болезни дальше.
— По закону кедрач рубить нельзя, даже когда это необходимо! – говорит Иван Зарубицкий. — Полный запрет, и никаких исключений. И когда короед напал, тоже разрешили лишь выборочную рубку, по одному дереву уже засохшему валили, а там надо было бы сплошняком зараженный участок убирать. Подобная ситуация в верховьях реки Абакан. Моё мнение – рубить надо быстро, иначе все съест жук и спалит огонь.
Словом, как показывает практика, чрезмерный запрет на вырубку может обернуться для тайги бедой, ну не лечится гангрена валерьяной! Между прочим, известнейший русский лесовод Георгий Морозов писал, что «рубка леса – синоним восстановления». А Рэм Бобров, бывший в 70-х годах заместителем министра лесного хозяйства РСФСР, подчеркивал, что «если начнем рубить лес раньше срока, то сознательно потеряем годы наибольшего прироста древесины, а опаздывая с ней, мы недополучаем прирост и подвергаем лес опасности заболеть. К тому же у старого леса утрачиваются его врожденные силы к восстановлению естественным путем».
– Объёмы возобновления лесов в Хакасии на протяжении многих лет превышают объёмы рубок, — заявил министр природных ресурсов и экологии Юрий Соколов. — Сейчас у нас вырубается порядка десяти процентов от допустимого с экологической точки зрения объёма. Для примера – за пять лет площадь сплошных рубок составила около восьми тысяч гектаров, а лесовосстановительные мероприятия проведены на площади более 19 тысяч гектаров. Нужно более рационально относиться к теме вырубки, в том числе к санитарным рубкам, ведь это делается не для порабощения леса, не для выгоды конкретного лица, а для того, чтобы обезопасить тайгу. Что касается проблемы с «чёрными лесорубами», то в республике её, по сути, нет. Да, браконьеры встречаются, но это не носит системный характер, как, скажем, на Дальнем Востоке или в Иркутской области.
КРАСНЫЕ БРИГАДЫ
Ещё одна беда, от которой не застрахован ни один лесной массив – пожары. Увы, они были всегда, задолго до появления на свет человечества пожары уже бушевали на планете.
В этом году в абазинской тайге зарегистрировано 13 пожаров, сгорело 105 гектаров леса.
— Год был очень тяжелый, в основном причиной стали грозовые пожары, — рассказывает замдиректора АУ «Абазалессервис» Андрей Абабков. — Хорошо, что служба патрулирования работала, ЕДДС, космический мониторинг проводился, вовремя успевали засечь и отрегаировать. На базе нашего подразделения был образован ПХС 2 типа (пожарно-химическая станция – прим. автора), почти все пожары тушились нашими силами. Главная проблема – труднодоступность, людей даже на лодках доставляли на высокогорье.
Так что, хотя специализированные пожарные машины в абазинском лесничестве есть, в основном приходилось тушить воздуходувками и ранцевыми огнетушителями. Впрочем, инспекторы говорили, что именно эта техника наиболее надёжна и удобна в таёжных условиях.
ЛЕСНОЙ ХОЗЯИН
Уже много лет в третье воскресенье сентября отмечается День работника лесного хозяйства. А впервые должность лесничего была утверждена в 1827 году, так что этой осенью лесникам официально исполнилось 190 лет.
В «Руководстве для должностных лиц», изданном в 19 веке, писалось: «Честность и трудолюбие – главные качества, которые каждый поступающий в должность лесного стража обязан принести с собою. Всему остальному, при добром желании, легко выучиться на службе».
Сегодня в лесном хозяйстве Хакасии трудятся около 700 человек, охраняют леса 198 инспекторов. Вроде бы немало. Но если представить, что на одного лесника приходится по 17 тысяч гектаров леса, тогда как по нормативам советского времени должно было быть 5 га, понимаешь, что служба лесного хозяина — не сахар. А с учётом низкого уровня зарплаты остаётся и вовсе восхищаться людьми, которые в таких условиях искренне преданы своему делу.
— В советское время на посадку саженцев мы активно привлекали школьников, — вспоминает Иван Зарубицкий, — тесно работали с ребятами из ПТУ-17. И это было замечательно – подростки работали, мы передавали им опыт, ученики с радостью шли в лес, не боялись ни непогоды, ни клещей. Сейчас, увы, то дети не хотят, то родители боятся их отпускать, как итог – есть проблема с набором молодых кадров. Есть, конечно, и хорошие ребята, не боящиеся работы, в целом же вопрос остаётся.
Но ведь без инспекторов, этих лесных распорядителей, будущее тайги довольно мрачно. Лесник не только охраняет лес от браконьеров и сажает новые деревья, он указывает работы, контролирует рубки, а только рубок ухода за лесом специалисты насчитывают пять видов: осветление, прочистка, прореживание, проходная и санитарная. Все зависит от возраста леса, в котором она проводится.
Помимо этого, лесников захлёстывает вал бумаг: отчёты, планы, справки, и так далее, занимают довольно много полезного времени. В довершение ко всему, в плачевное состояние приходят остатки таёжных дорог и мостов, построенных ещё в советское время. А это значит, что ещё большая часть тайги становится крайне труднодоступной для лесников. Всё же уходить пешком на сотни километров часто не получается.
— Конечно, тяжело, но труд этот на благо, ведь это работа на будущее, — говорит Иван Зарубицкий. — Пусть мы не увидим настоящие леса, где кедры плодоносят, но они останутся потомкам. Это, уверяю, немало. Даже просто заходишь в лес, видишь подрост зелёный, и сердце радуется.
Валентина СОСНОВСКАЯ, фото автора
«ЧР» № 73 от 19 сентября 2017г.
Источник: сайт газеты «Черногорский рабочий» http://www.черногорскийрабочий.рф/node/16653