На подъезде к полигону твердых бытовых отходов инженер «Благоустройства» Геннадий Медведев (именно это предприятие сейчас обслуживает полигон) интересуется, есть ли у меня с собой маска. Вопросом таким сейчас, конечно, никого не удивишь: коронавирус еще бушует на планете, но Геннадий имеет ввиду не только и даже не столько эту заразу, сколько грязный воздух, характерный для любой мусорной свалки. Надев респиратор и резиновые сапоги, он ведет меня на экскурсию.
Сразу бросаются в глаза тысячи целлофановых пакетов – по ним можно определить, какие супермаркеты пользуются популярностью у горожан (никак не хотят люди использовать многоразовые тканевые сумки для покупок!) и какими напитками утоляют жажду – прозрачные, коричневые, зеленые пластиковые бутылки валяются под ногами в бесчисленном количестве.
— Мусор привозят не только из Черногорска и окрестностей, но даже из отдаленных уголков Хакасии — Шира, Копьева… — говорит по ходу мой провожатый. — Для захоронения мусора мы используем инертные материалы, которые засыпаются на разровненную поверхность слоем не менее 50 см. Только после этого можно насыпать новые отходы… При выезде из полигона автомобили проезжают специальный резервуар, наполненный дезинфицирующим раствором, происходит очистка колес… Вот наш рабочий. Он показывает водителям, куда сгружать мусор и отслеживает содержимое машин, — продолжает Геннадий.
В это время рядом с нами ветер поднимает в воздух пыль, образуя небольшой смерч, в котором в ритме танго крутится разнокалиберный мусор. Сразу ясно, что без маски на полигоне не обойтись!
Ночью на полигоне дежурит сторож, днем — контролер, бульдозерист и рабочий. Сторожи периодически патрулируют территорию, все-таки полигон бытовых отходов – это особый объект, где сосредоточено много горючих материалов и велика вероятность возгорания. Потушить мусор, тлеющий в нижних слоях, очень сложно.
При малейшем подозрении на возгорание дежурный обязан уведомить руководство полигона. Инженер или директор «Благоустройства» незамедлительно выезжают на полигон, если поступил «сигнал тревоги», чтобы руководить действиями сотрудников, при необходимости вызываю пожарный наряд.
Впрочем, не всё в этом плане зависит от сотрудников «Благоустройства». Недавно на полигон въехал мусоровоз, в кузове которого горели отходы. Искры разлетались во все стороны, грозя серьезным пожаром всему полигону ТБО. Однако пожарные подоспели вовремя: их вызвал кто-то из очевидцев еще в городе. Остановить мусоровоз сразу было невозможно, ему позволили отъехать подальше от жилых районов и высыпать содержимое на землю на площадке перед полигоном. Мусор залили водой. Пожар удалось предотвратить.
— Угрозу несут машины, которые привозят золу из частного сектора. Дело в том, что зола некоторых видов угля может долго тлеть и сохранять способность к возгоранию. По виду она может быть абсолютно потухшей, но чуть дунет ветер, появляются искры, — объясняет директор «Благоустройства» Алексей Сметанин. – Знаю, что в Красноярском крае региональный оператор принимает золу от населения только в целлофановых пакетах, она должны быть остывшей, чтобы пакет не расплавился. «Аэросити» тоже планирует ввести такую меру. Тогда риск для полигона будет минимальным, вероятность того, что зола вспыхнет, сводится к нулю. А пока водители мусоровозов, опустошая контейнеры частного сектора, вынуждены трогать их руками, чтобы убедиться, что те холодные.
Алексей Леонидович подчеркивает, что вся команда «Благоустройства» работает так, чтобы не допускать возгораний. В крайнем случае, наготове бульдозер, который сразу засыплет всё землей, а водолейка зальет водой. Правда, необходимо сделать ремарку о бульдозере: на него просто больно смотреть! Он настолько выработал все свои ресурсы, что требует практически ежедневного ремонта, а это сильная головная боль для руководства.
— Сказать, что собственных средств хватает на покрытие всех расходов, значит, слукавить, — признается директор МП. – Тарифы на вывоз ТКО и остальных твердых отходов (они разнятся) по сравнению с другими полигонами очень маленькие, ежегодное повышение будет несущественным, только в пределах положенных 4 процентов. Наш единственный бульдозер мы вынуждены ремонтировать собственными силами, чтобы хотя бы сэкономить на работе, потому что запчасти очень дорогие. Нанимать технику тоже не вариант: это колоссальные расходы, мы не потянем.
Алексей Сметанин в должности директора МП «Благоустройство» всего два месяца, но уже успел не только вникнуть в суть дел предприятия, но и пройти специальное обучение.
— Полигон ТБО – это объект повышенной опасности, поэтому руководителю и главному инженеру необходимы специальные знания и умения. Мы прослушали курс лекций и сдали экзамены по экологической, пожарной и промышленной безопасности. Узнал для себя много нового, — рассказывает Алексей Леонидович.
Площадь полигона – большая, срок его эксплуатации по проекту – до 2019 года. Однако в полную мощность он не работает: вместо запланированных 400 тысяч кубов мусора в год ввозится только 175, сейчас отрабатывается только второй сектор из пяти, поэтому полигон сможет работать гораздо дольше отведенного проектом времени. То есть еще около 20 лет город, а также другие населенные пункты республики смогут свозить сюда ТБО.
На полигон Черногорска допускаются отходы пятого класса опасности, которые имеют наиболее низкую степень вредного воздействия на окружающую среду. Они практически не нарушают экосистему.
Также принимаются некоторые мало опасные вещества четвертого класса, к примеру, строительный мусор (бой кирпича, остатки щебня и арматуры, куски рубероида), уличный и дорожный мусор, отходы битума и асфальта, обломки мебели, упаковки, остатки пищи, осколки стекла, опилки фанеры, отходы пуха и перьев, отработанный загрязненный уголь. У них низкая степень вредного воздействия на окружающую среду. Эти вещества приводят к определенным нарушениям экологической системы, но она способна восстановиться в течение 3 лет в среднем.
— Мы смотрим за тем, что ввозится на полигон, это касается и частников, и организаций, с которыми заключаем договор на длительный срок. Мусор, не разрешенный к ввозу, не пропускают. К примеру, нельзя утилизировать медицинские и биологические отходы, бензиновые ветоши, жидкие масла… — рассказывает Алексей Сметанин. – Некоторые порываются выбросить резину, но мы требуем загрузить её обратно и увезти. За нарушение требований экологического законодательства очень большие штрафы.
На полигоне есть три скважины, из которых один раз в квартал берутся пробы грунта и воды, исследуется и воздух. В лаборатории «Аналитик» (Абакан) проводится экспертиза, чтобы выяснить, оказывает ли свалка вредное воздействие на почву.
— Экологическое законодательство очень жёсткое. Его соблюдение – отдельная статья расходов для предприятия: помимо проведения постоянного мониторинга окружающей среды (к слову, мы укладываемся в нормативы!), платим за негативное воздействие на неё, — рассказывает Алексей Леонидович. – По проекту запланирована и рекультивация земель, но только после полного заполнения полигона. Там, где сейчас горы мусора, будут проложены дороги, высажены деревья, другие растения. Для этого в будущем понадобится примерно 200 миллионов.
Этой весной в городской администрации обсуждают предложения от потенциальных строителей мусороперерабатывающего завода и сортировочных линий. Есть несколько претендентов, которые вышли на руководство города с интересными проектами. Стоит ли говорить, насколько бы удалось разгрузить полигон, если планы воплотятся в жизнь?
Впрочем, разговоры о мусороперерабатывающем заводе не утихают уже много лет, но полигон пока работает в прежнем режиме. Одному Богу известно, сколько еще пыхтеть из последних сил старенькому бульдозеру, подминая под себя куски старого асфальта, картона, целлофана и других отслуживших человеку вещей.
Анастасия ХОМА, фото автора . «ЧР» №29 от 21 апреля 2020 г.